100-летие Первой, но не последней мировой войны. Комментарий Георгия Бовта

К торжествам приурочен и организованный Макроном Форум мира. Накануне Первой мировой человечеству, так же, как и сейчас, начинало казаться, что оно способно разумно обустроить мир, а война казалась немыслимой. Возможно ли повторение истории?

Первая мировая закончилась 11 ноября подписанием Компьенского перемирия под Парижем. Основные торжества в честь 100-летия ее окончания проходят во Франции. Для участия в мероприятиях в Париж прибыли руководители 80 государств, в том числе российский лидер Владимир Путин. Какое значение имеет это событие? Комментирует Георгий Бовт:

Французский президент Эммануэль Макрон придал торжествам необычайный размах. В том числе, чтобы укрепить собственный пошатнувшийся в глазах избирателей имидж. Его рейтинг одобрения опустился до 21%. Он в эти дни ездит по стране по местам боев, посещая разные мероприятия в 17 городах Франции.

Кульминация торжеств состоялась в Париже около Триумфальной арки с участием более 60 лидеров иностранных государств. А затем последовала церемония открытия трехдневного Парижского форума мира, целью которого заявлено сплочение правительств, гражданского общества и бизнеса вокруг проектов, которые помогают бороться с изменениями климата, укреплять ВТО, создавать структуру управления мировым киберпространством и решать вопросы миграции. Накануне Первой мировой, кстати, человечеству тоже начинало казаться, что оно способно разумно, рационально обустроить мир.

На торжества в Париж съехались главы государств как победителей в Первой мировой, так и проигравших. В той войне погибло не менее 17 миллионов человек. По ее итогам распались сразу четыре империи: Российская, Османская, Австро-Венгерская и Германская. Россия могла быть в числе победителей, если бы за полгода до Компьенского перемирия большевистское правительство перед угрозой потери власти не заключило с немцами сепаратный Брестский мир, уступив по нему огромные территории страны и даже согласившись выплатить репарации Германии. Хотя одним из главных лозунгов большевистской революции был «За мир без аннексий и контрибуций!». Но возобладала другая логика: зачем нам страна и победа, если мы можем утратить в ней свою власть.

В абсолютных цифрах потери России в той войне, по всем оценкам, были наивысшие среди стран-участниц. Хотя точное число потерь никогда не было установлено. Западные источники дают цифру только убитых в 1,7 миллиона человек, большинство российских историков оценивают только прямые потери не менее трех миллионов. Но даже по еще более высоким оценкам, учитывающим пропавших без вести, попавших в плен, умерших позже от ран и болезней, общие потери российской армии составили около трети от мобилизованного состава.

Это гораздо меньше, чем в годы Второй мировой. Наивысший уровень потерь по отношению к отмобилизованному составу был как раз у Франции — три четверти состава, примерно как у Румынии. У Сербии примерно половина призывников. У остальных стран-участниц — тоже не более трети состава. В советские годы эта война считалась «империалистической» и фактически была предана забвению. Ни один советский и позже российский руководитель до сих пор не принимали участия в торжествах по случаю окончания той войны.

В этом смысле Путин делает важный шаг на пути к полной исторической реабилитации Первой мировой. Хотя у нас многие думают, что он поехал в Париж для того, чтобы встретиться с Трампом. Но эта встреча в полноценном формате в последний момент отменилась. Останутся только рукопожатия и общие слова приветствия. Но что такое этот Трамп по сравнению с историей вековой давности, приведшей к величайшей катастрофе в истории России.

Первую мировую некогда назвали «войной за то, чтобы покончить со всеми войнами». Настолько она, сначала казавшаяся совершенно невозможной, а потом настолько катастрофичной по своим последствиям, перевернула тогда представления о глобальной политике. Впрочем, первый урок не пошел Европе впрок, понадобился еще один, куда более ужасный.

Сейчас некоторые сравнивают нынешнее состояние международных отношений с теми, что были в начале прошлого века. Когда казалось, что мировая война в настолько якобы уже «цивилизованном мире» совершенно невозможна. Однако тогдашние великие державы, чьи правители вроде бы не верили в это невозможное, на практике делали все новые и новые шаги на пути к катастрофе. И даже когда война уже началась, мало кто верил, во что это выльется. И что она продлится более четырех лет.

А когда кошмар вроде закончился, то расколотая Европа оказалась охвачена агрессивным национализмом и популизмом, крайним выражением которых стал германский нацизм. Сейчас националистический популизм снова на подъеме. Причем в него играет уже другое поколение политиков — то, которое войну видело разве что в компьютерных играх. Не доиграться бы опять.