«Поскольку у нас не происходит импортозамещение, это означает, что экономика по-прежнему очень сильно зависима от импорта. Единственная причина, почему импорт сжался, связана с тем, что упал курс рубля и сократилась покупательная способность. Хотя рынки продолжают волноваться о дальнейшем падении цены на нефть и девальвации рубля, на самом деле, с точки зрения эффекта на дальнейший рост, действительно более страшным представляется сценарий восстановления цен на нефть, потому что в случае, если они вырастут до уровня 70-80 долларов за баррель, фундаментальное значение курса должно будет сдвинуться на значение где-то 45 рублей к доллару. Это будет означать, что российская промышленность потеряет ту конкурентоспособность, которую она получила благодаря девальвации двух прошлых лет. То есть фактически в случае повышения цены на нефть и укреплении валютного курса население опять увеличит свою покупательную способность и сможет опять наращивать объемы импорта. На самом деле структурная экономика не изменилась, и это предрасполагает к тому, чтобы вернуться к старой модели роста, которая, как мы знаем, была неуспешной и создавала предпосылки для таких финансовых кризисов, с которым мы столкнулись».

«Сектор услуг, конечно, больше заточен под конечных потребителей, поэтому компании этого сектора более чувствительны к изменениям поведения домохозяйств. У нас в феврале была индексация пенсий, и она могла несколько повысить объемы спроса на услуги, потому что у нас в принципе по продовольственным, непродовольственным товарам уже есть значительное насыщение рынка с точки зрения уровня спроса, то есть потребления на душу населения, а по услугам рынок еще не насыщен. Если есть потенциал роста потребления, то он именно в секторе услуг. Поэтому, возможно, индексация пенсий дала такой материальный толчок спросу, и компании сектора услуг это отфиксировали. И второй момент: март — это период каникул, праздники в начале марта и потом школьные каникулы, и, возможно, поскольку произошло переключение туристических потоков из зарубежных поездок на внутренние, сектор услуг это тоже отфиксировал».

Наталия Орлова главный экономист «Альфа-Банка» «На мой взгляд, вообще существует сейчас очень мало факторов, чтобы снижать процентную ставку, потому что на самом деле таким основным фактором для снижения ставки является снижение ставки на банковских рынках, которое наблюдаем. Но, вообще говоря, если смотреть больше на макроэкономические факторы, мы слышим, что ФРС готова по-прежнему повышать ставку до конца года, это очень сильный внешний ограничитель для ЦБ России. Видно, что происходит восстановление экономической активности. Это может быть сопряжено с ростом инфляционных рисков, это тоже, в общем-то, против снижения ставки работает аргумент. Видно, что у нас в марте было ускорение роста расходов бюджета, и, в принципе, есть большая невнятность с бюджетной политикой на несрочном горизонте, то есть, насколько она будет стимулирующей. Это тоже аргумент против снижения ставки. И инфляция у нас по-прежнему в два раза превышает прогноз ЦБ, ориентир четырехпроцентный. Поэтому я не вижу необходимости — зачем ЦБ сейчас было бы торопиться со снижением ставки, если экономика и так демонстрирует некоторые сигналы к восстановлению, а инфляция остается существенно выше прогнозного ориентира регулятора? Я на этот год прогнозирую инфляцию 8-процентную и считаю, что у нас инфляционные риски по-прежнему сохраняются. В частности, я это связываю с электоральным циклом и с тем, что, конечно, бюджет рискует столкнуться с таким давлением по своим расходным обязательствам. ЦБ тем более нужно быть очень осторожным в смысле действий и снижения процентной ставки в этом году».