«Банки, как правило, не дают статистику по раскладке карт по платежным системам. Совершенно очевидно, что некоторая часть россиян сохранила карты Visa и Mastercard, важно понять, что большинство Visa и Mastercard, которые есть на руках у россиян, это карты, открытые не в России, то есть их проблема не коснется. Россияне массово занимались карточным туризмом, особенно в 2022 году, этих карт осталось мало, все крупнейшие банки сделали эти карты бессрочными, и сам факт того, что истекает сертификат безопасности чипов, не означает, что банки будут гарантировано выводить эти карты из обращения. Понятно, что рассчитываться по ним можно только внутри РФ, вряд ли это будет массовой проблемой. Но можно представить себе ситуацию, при которой некоторые банки решать не рисковать безопасностью транзакций, и тогда они просто будут просить клиентов переходить на карты «Мир». Оценить масштабы сложно, но можно уверенно говорить, что максимальный порядок цифры — сотни тысяч, точно не миллионы таких карт. Большинство людей с этими картами имеют и другие карты, либо Visa и Mastercard, открытые не в России, либо карты «Мир», открытые в России. Банки понимают, что никаких внешних санкций для них за использование карт с просроченным сертификатом безопасности не последует, с большой долей вероятности это не угрожает в техническом смысле продолжению работы этих карт и проведению транзакций, по крайней мере, внутри России, а за проведение транзакций вне России этими картами российские банки не отвечают. В целом мне не кажется это проблемой, которая существенно повлияет на возможность россиян совершать транзакции по картам Visa и Mastercard внутри России и совершенно спокойно в случае чего, если понадобится, совершенно спокойно перейдут на карты «Мир».

«Например, никогда не будет полностью удаленной медицины, никогда не будет удаленного производства еды, мы не сможем добывать еду из компьютера, то есть, люди, которые занимаются реальным делом в офисах, на полях, в больницах — это люди, которые занимаются критически важным делом. Очень важно, чтобы не возникло никакой дискриминации людей, которые будут так или иначе работать в реальном секторе и без всякой удаленки, то есть, вот эта новая линия дискриминации, которая начинает намечаться потихонечку в том числе в оценках разного труда, она очень опасна. Но в любом случае, очевидно, что нас так или иначе ждет очередная смена уклада жизни».

«Попытки избежать уголовной ответственности через СВО начались еще в 2022 году, но тогда это было связано с тем, что сначала явочным порядком, а потом на законодательной основе появились законопроекты, которые предлагают, например, участие в СВО конкретным людям, уже отбывающим наказание за пока нетяжкие преступления. А с другой стороны, понятно, что просто люди пытаются решать свои проблемы, в частности с законом, прикрывшись очевидным образом политической конъюнктурой, то есть это совершенно неудивительная вещь. Это не чисто российский опыт, понятно, что если возникает ситуация, при которой есть возможность попытаться либо, воспользовавшись сложной ситуацией, скрыться от правосудия, либо, наоборот, если человек не скрылся от правосудия, но попытаться политически прикрыться возможностью не отвечать по закону, то люди такой возможностью будут пользоваться. То есть совершенно очевидно возникает проблема, которую придется решать в том числе на законодательном уровне, то есть решать, что делать в ситуациях, когда люди, отбывающие срок, хотят сами участвовать в СВО, чтобы этот срок не отбывать, и на этот счет уже есть законопроекты. И в обратных ситуациях: что делать, когда будут надежды на то, что там, возможно, меньше возможностей их поймать. Во втором случае, скорее всего, все-таки придется действовать по Уголовному кодексу, и он будет доминировать, потому что на самом деле понятно, что никакие такого рода обстоятельства не должны размывать базовые основы, потому что правосудие и соблюдение законов — это вообще важнейший элемент самого государства и прочности государства. Тут очень важны детали и очень важна правоприменительная практика, то есть очевидным образом это становится проблемой, которую придется решать на государственном уровне, потому что она затрагивает сами основы правосудия».